8.13

спойлер

Давно у меня не было такой тихой радости после просмотра. У парней снова есть дом. И он им очень подходит: сразу и дом, и имеет отношение к охоте. И это то, чего им обоим очень не хватало после гибели Бобби. ИМХО, дом - как раз часть нормальной жизни в их понимании. Им есть куда возвращаться, Дину есть куда возвращаться, а Сэму есть где ждать.
Мне нравится тема Хранителей. Парни уже больше, чем просто охотники. И охота давно стала рутиной, а не Миссией. А теперь у них может появиться новый смысл.

крамола

а потом и наследников придется клепать

Будет у нас Сэм Хранителем теории, а Дин - Хранителем практики

 Lacerrta это предвидела доказательство предвидения
Так что у нас есть свой пророк Чак

@темы: Впечатления

---

Наше начало и конец в семье (We Start and End with Family) 3/11

детали

ТОГДА

ГЛАВА 3

СЕЙЧАС

Частичное признание Лизе произвело обратный эффект – вместо того чтобы спрятаться за его спиной, она еще больше вознамерилась держаться рядом. По правде говоря, она просто зря потратила время. Он не лгал, но ему пришлось опустить несколько ключевых моментов. Что-то приближалось, Дин не знал, что именно, но чувствовал.
Ложь во благо позволила ему слинять из комнаты. Он наконец-то оказался в одиночестве в гараже, делая вид, что занимается “Импалой”. На самом деле он не прикасался к ней с тех пор, как поставил ее здесь два года назад.
Лиза думала, что знает, как важна для него машина, и считала, что если он сможет хотя бы посмотреть на “Импалу”, то это будет признаком исцеления. Он не разубеждал ее, потому что объяснять истинные причины было слишком больно.
Но вместо того, чтобы открыть капот, Дин вынул картонную коробку – итог всей его жизни, низведенный до гаража. И неважно, что содержимое коробки – все, чем он был. Сейчас ему нужно стать чем-то еще.
Это неплохо. А если не будет страдать Сэм, все вообще будет отлично. И вот именно поэтому-то Дин и считал, что все вот-вот рухнет. С ним ничего хорошего произойти не может. В любой момент все могло рвануть, и он не собирался допустить, чтобы его застали врасплох.
Дин пробежался пальцами по знакомой шероховатой обложке отцовского дневника. Мышечная память позволяла ему сразу же открыть дневник на нужной записи. Он знал содержимое наизусть. И все равно питал призрачную надежду, что на сей раз обнаружит тайну, пропущенную за те сотни раз, что он перечитывал строчку за строчкой в путаных записях отца.
Ручка гаражной двери со щелчком повернулась, и Дин захлопнул дневник. Времени на то, чтобы притвориться занятым работой, не оставалось. При виде Бена его накрыла волна облегчения.
– Хочешь чего-то, дружище? – спросил Дин.
– Поужинать.
– Точно, – Дин откинул крышку ящика и сунул дневник под старую отцовскую куртку. На мгновение задержав ладонь на потертой коже, он поставил ящик обратно на полку. – Домашнее задание закончил?
– Слишком трудное. Позже разберусь, – промямлил Бен. – Что в той книге?
– Ничего. Это просто... Стоп, погоди. С каких это пор мы пасуем перед трудностями?
Бен плюхнулся на ступеньку, от него просто волнами исходило разочарование.
– Это просто дурость, которая мне никогда не пригодится.
Дин почесал макушку.
– Ну... да, возможно – это же школа.
Он сам не раз приходил к такому мнению, и вся сложность была в том, что он был прав, по крайней мере, еще несколько лет назад. А теперь он оказался едва в состоянии наскрести на достойную жизнь – и это был не тот заработок, что требовался семье. Ему не один месяц приходилось подрабатывать на стороне, особенно с тех пор как Лиза ушла в декрет.
– Половина этого всего – бесполезная фигня, – продолжил Дин, – но вторая половина очень даже пригодится. Сложность лишь в том, что ты не узнаешь, что тебе нужно знать, пока не понадобится. Домашнее задание, а потом ужин.
Бен поставил локти на колени и уперся подбородком в ладони.
– Я не могу его сделать.
– Эй, приятель, ну же! Все ты можешь. Маме показывал?
Дин отшатнулся, услыхав безрадостный смешок. Он был уверен, что это его вина – ребенок перенял манеру у него.
– Мама слишком занята с Мэри. Она даже не помнит о моем существовании.
– Ты же знаешь, что все не так. Дай ей передохнуть. Может, я попробую?
Бен скептически посмотрел на него, но поднялся и направился в дом. Еще даже не усевшись рядом с Беном, Дин уже знал, что ничего хорошего не выйдет. Он не открывал учебников со старших классов, да и тогда был в восторге, если видел большую красную “С”, глядевшую на него со страницы, и не расстраивался, если отметка оказывалась ниже.
– Не может быть все так плохо, – сказал Дин, посмотрев на раскрытую книгу. – Тут есть рисунки.
Посмотрев еще несколько минут, он понял, что это математика. Геометрия. Фантастика! Сэм бы наслаждался этой фигней весь день, но взгляд Дина словно застыл, и он не сдвинулся дальше первой строчки условия. Даже если он проспится, все равно оно будет выглядеть как незнакомый текст на латыни.
– Мы в Америке! Кто использует сантиметры?
– Ученые, – Бен быстренько пододвинулся вместе со стулом. – Это универсальная измерительная система или какое-то дерьмо типа того.
Подняв брови, Дин взглянул на Бена поверх книги.
– Не говори слова “дерьмо”.
– Чего это? Ты же говоришь.
– И уже одно это – достаточно хороший повод не повторять, – и пояснил на вопросительный взгляд Бена: – Ты начал разговаривать как я, как думаешь, кому потом достанется от мамы?
Едва улыбнувшись, Бен снова вернулся к учебнику. Уронив руки на стол, он опустил на них голову. Пока Дин терпел поражение в качестве учителя. Они еще даже не прочитали задание, а он уже теряет ребенка. Дин сжал плечо Бена и постучал по книге.
– Эй, будь со мной. Ладно, итак... хм... “вычислите объем цилиндра в кубических сантиметрах”.
Оба в тишине уставились на предложение. Лучше спросить зачем, а не как. Если ему требовалось знать, сколько чего-то куда-то поместится, он просто наполнял сосуд доверху и обходился без чертовой энциклопедии и калькулятора.
Перечитав условие еще пару раз, Дин сказал:
– Полагаю, нам надо взять этот енохианский символ и ...
– Пи...
– Пирог может помочь, – согласился Дин. Урчание в животе напомнило, что нормально он только позавтракал – чтобы успокоить Лизу. – Пожалуй, стоит сначала приготовить ужин.
– Нет, я говорю об этом значке, – Бен ткнул пальцем в книгу, – это Пи – три и четырнадцать... шестнадцать...
Звучало как координаты. Будь такое возможно, глаза Дина потускнели бы еще больше. Он-то думал, что они делают геометрию, а не географию. Может, у Бена задание только по географии? С ней у него дела обстояли получше.
– И это координаты....чего?
Бен пожал плечами.
– Не знаю. Это Пи.
– Ух ты... Ладно. Понятия не имею, о чем ты, но ладно, – Дин поерзал на стуле и решив, что незачем тупо пялиться в книгу, посмотрел на Бена. – Так как Эйнштейн у нас ты, что делать с… пи?
– Умножить... да мне не понадобится это, – простонал Бен.
– Понадобится.
– Ну тебе же не понадобилось!
Это было донельзя очевидно. Лиза сказала, что всегда хотела найти Бену достойный образец для подражания. Дин лишь отчасти шутил, спросив, где она собирается искать.
– Точно. И это еще одна причина разобраться и сделать. Бен, ты же не хочешь закончить, как я.
– Хочу.
Парень был одной из самых главных причин, почему Лиза обязана была выставить его на улицу в первый же день. А она решила, что Бен должен равняться на него, что тот и делает. И все это пугало Дина до усрачки. Он никто и ничто, только и может, что рассказывать поучительные истории.
– Практически нетрудоспособным психом, знающим кучу бесполезной фигни? Да уж, я образец того, кем все хотят стать, когда вырастут.
Впервые Бен посмотрел него как на тупицу.
– Да ты че? Ты спас мир и знаешь об охоте все. Это же крутейшая работа в мире!
Выражение ужаса, промелькнувшее на лице Дина, было лишь слабым отражением того, что он чувствовал. Меньше всего он хотел услышать от своего сына подобное. Он молчал, заставляя себя расслабиться, прежде чем ответить. Заговорил он спокойно и негромко.
– Давай кое-что проясним. Я не спасал мир. Его спас мой брат. И охота – это не работа. Это... не важно, что это такое, потому что ты к ней не будешь иметь никакого отношения. Ни сейчас, ни потом. Слышишь?
Трель дверного звонка избавила его от необходимости выдумывать слова, которых у него не было. Отодвинув стул, Дин с радостью устремился к двери. Кто бы ни пришел, уж лучше иметь дело с ним, чем ляпнуть что-нибудь, что окончательно все испортит. Демоны не склонны стучаться, да и для их отсева имелась ловушка.
На выходе из кухни он остановился и оглянулся на сына. Не хватало еще, чтоб Бен решил, что сделал что-то не так. Проблема не в нем.
– Ты будешь намного лучше, чем я.
– Дин? – окликнула его Лиза.
– Я открою, – крикнул он. Остановившись перед дверью, он поднял взгляд на лестницу и показал Лизе поднятые вверх большие пальцы. – Все хорошо.
Возможно, пришел Сид – поделиться совершенно очевидной мыслью, что завтра нет никакого смысла выходить на работу. Но даже сказав себе это, Дин не смог избавиться от напряжения, отодвигая засов и поворачивая дверную ручку.
Сначала он никого не увидел. А когда опустил взгляд, то заметил стоящего на ступеньках мальчика. По виду примерно ровесник Бена, но не похоже, что из соседских детей. Долговязый – сплошные руки и ноги, – с пронзительными голубыми глазами, бледной кожей и коротко остриженными светлыми волосами.
Бедняга здорово волновался. Он неподвижно стоял, тупо уставившись на Дина. Включились старые инстинкты – Дин ринулся вперед защитить ребенка, и тот отступил. Только когда он едва не споткнулся о прозрачный пластиковый мешок, полный коробками с печеньем, Дин сообразил, что паренек не убегал от демонов. Он просто не годился в коммивояжеры.
К тому же какие родители позволят своему сыну торговать печеньем в такое время года – в сезон дождей? Косой дождь хлестал хрупкого мальчишку, а на том даже не было пальто, так что он, должно быть, промок насквозь.
– Именно тот человек, который нам нужен, – Дин отошел в сторону. – Заходи.
Мальчик чопорно кивнул, но глаза так и осталось широко распахнутыми. Дин хотел было настоять, но сообразил, что его потребность затащить парня в место потеплее может выглядеть зловеще. Ему бы не хотелось, чтоб Бен заходил в дом какого-то незнакомца. Хотя надо начать с того, что он и не позволил бы своему сыну ходить по домам.
Брови Дина поползли вверх, когда, наклонившись, он получше разглядел коробки. Нет ничего необычного в том, что ребенок продает печенье, но обычно таким занимаются не мальчики, а девочки-скауты. Вынув одну упаковку из мешка, он указал на нее:
– Серьезно? Ты напал на какую-то девчонку-скаута и стащил ее печенье?
Он пошутил, но мальчик выглядел уязвленным:
– Нет... нет, сэр. Это добровольное пожертвование.
Склонившись, Дин прошептал:
– Между нами говоря, некоторые девчонки заслуживают этого.
Он выдавил улыбку, пытаясь расшевелить паренька, но, приблизившись, понял – тот дрожит, от холода или от страха. Очевидно, поднять настроение ребенку не удастся, но, в конце концов, он мог купить немного печенья.
– Шоколадное с арахисовой начинкой или с перечной мятой? – крикнул Дин через плечо.
Взаимоисключающие ответы Бена и Лизы прозвучали практически одновременно, и Дин пожал плечами.
– Полагаю, мы будет транжирами. По одному каждого, – вынимая бумажник, он еще раз бросил взгляд на мешок. – Ты пойдешь домой, только когда все продашь?
Мальчик кивнул.
– Беру все.
Мальчик выглядел потрясенным и смущенным, но через мгновение нерешительно поставил мешок через порог.
– И какое же замечательное дело мы поддерживаем? – спросил Дин, оглядывая свое благодеяние.
– Церковь Святого Петра.
– Церковь? Очаровательно, – Дин постарался не скривиться. Пересчитав коробки, он вынул наличные, протянул пареньку, но пальцы разжал только после того, как тот посмотрел ему в глаза. – Ладно. Только один совет.
– Да, сэр?
– Никогда не верь ангелам.
Деньги мальчик взял, но поморщился.
– Э-э-э... да, сэр.
– И не говори, что я тебя не предупреждал, – ответил Дин и выпрямился в полный рост. – Эй, ты далеко живешь? Если тебе надо кому-то позвонить...
– Все хорошо, мистер Винчестер.
Мальчик со всех ног кинулся вниз по ступенькам. Остановился на нижней, не обращая внимания на дождь, и оглянулся на Дина. Он выглядел так, словно вот-вот что-то скажет, но вместо этого припустил дальше по улице.
Сжав губы в тонкую полоску, Дин смотрел ему вслед, пока тот не исчез из поля зрения. Покачав головой, он закрыл дверь и вернулся со своим “тайным запасом” на кухню. При виде мешка лицо Бена озарилось торжеством. Вскочив со стула, он кинулся к Дину.
– Ого, ну ты и накупил! – возбужденно воскликнул Бен.
– Что там у вас, мальчики? – спросила Лиза, стоя на верхней ступеньке.
– Дин купил грузовик с печеньками! – крикнул Бен, прежде, чем Диново “ничего” успело слететь с губ.
Так или иначе, сегодня он выиграет себе ночевку на диване. Он постарался не выглядеть виноватым, когда приблизилась Лиза с Мэри на руках. Несколько долгих минут она стояла, переводя взгляд с Дина на коробки с печеньем и обратно.
– И что мы будем делать со всем этим печеньем? – спросила она.
– Съедим? – Дин выудил пачку печенья с мятной начинкой и протянул Лизе. Бен потянул с арахисовым маслом. Взгляд не смягчился, и Дин раздраженно вздохнул:
– Я знаю, ладно? Но парень промок насквозь и ...
Не успел Дин договорить, как Лиза наградила его еще одним из ее приводящих в замешательство внезапных поцелуев:
– Господи, я тебя люблю.
– Хм... Я тебя тоже, – смущенно ответил Дин, потирая затылок. – Так у нас все хорошо?
– У нас все отлично. – Мэри, правда, не согласилась и вдруг расплакалась. – Все, кроме подгузников, – уточнила Лиза. – Труба зовет. – Подмигнув Дину, она развернулась уходить. – Пожалуйста, не позволяй Бену съесть целую пачку печенья.
– Даже не думал.
Когда Лиза поднялась наверх, Дин взял коробку печенья и вернулся на свое место за столом. Бен смотрел настороженно, видимо, думая, что сейчас у него отберут сладости. Дин отмахнулся.
– Она же не знает, сколько у нас пачек, – сказал он с набитым печеньем ртом, – так что не заметит, если парочка исчезнет. Только оставь место для ужина, а то мне влетит.
Он выложил стопку печенек на стол, парочку подтолкнул к Бену и снова указал на учебник.
– Давай, перечитай вопрос. А еще лучше, загляни в конец учебника, и узнай, какой ответ мы должны получить.
– Уже пробовал. Какой-то сукин сын выдрал странички, – ответил Бен. – Я знаю, что что-то случится.
Сообразив, что Бен сменил тему, Дин медленно поднял взгляд от учебника:
– Что?
– Ты снова переживаешь. Что-то случится, и я могу помочь.
– Все это здорово. А теперь покажи мне, как пнуть под зад этот цилиндр, и я покажу тебе, как приготовить к спагетти соус по-Винчестерски.
Молчание затянулось, и Дин искоса взглянул на мальчика:
– Бен...
Сын проворчал что-то такое, чего Дин предпочел не услышать и перечитал условие. Слушая его, Дин через прорези кухонных жалюзи всматривался в бьющий в окно дождь. Бен прав – что-то случится. Знать бы еще, что именно.

Вопрос: Еще?

1. Ага		21	(100%)
Всего:		21

@темы: перевод, Дин, Наше начало и конец в семье, Бен, Лиза, СПН, Фанфикшен

---

Наше начало и конец в семье (We Start and End with Family) 2/11

детали

ТОГДА

ГЛАВА 2

СЕЙЧАС

Дин прятался в своем пикапе за домом. Своим домом. Он до сих пор не мог поверить, что это реально, словно стоит ему приглядеться повнимательней, как он проснется и осознает, что все это лишь сон. Страх и мысли о пресловутой мирной обывательской жизни неизменно вызывали болезненное чувство вины. В его доме не было Сэма. И сейчас на первом месте стояло вовсе не спасение брата.
Книга торчала из-под сидения. Чем дольше не унимался дождь, тем больше росло его беспокойство. Пока ливень не прекратится, нечего и думать тащить книгу в дом – разлезется. Зато пикап – последнее место, где ее стали бы искать.
На следующей неделе он займется переводом. Кое-какие навыки остались с тех времен, как был старшим братом. Конечно, он-то мог себе позволить роскошь сказать, что эта неделя никак не подходит. Не он же ежесекундно терпит немыслимые пытки по чьему-то щелчку пальцев. Хотя именно так он сейчас себя и чувствовал, вот только жаль, что находился не в аду.
Сцепив зубы, Дин стянул рабочие ботинки с налипшей грязью и переобулся в чистые. Схватив с соседнего сидения свернутый рулоном ковер, он рванул от машины к дому. Все равно, пока добежал до крыльца, джинсы были влажными, а за шиворот натекла вода, отчего пробирала дрожь.
Не успел он вынуть из кармана ключи – дверь распахнулась. За порогом ждала не апокалиптическая угроза, а его девочки. Взгляд Лизы достаточно надолго задержался на его руке, чтобы стало ясно – она заметила сжавшийся кулак. Не глядя на нее, Дин снял куртку и поставил ковер в угол за дверью.
– Ты сегодня рано, – сказала Лиза. – Все хорошо?
Он слабо улыбнулся:
– Уже да.
И наклонился вперед, накрывая ее губы своими, и, обвив рукой за талию, притянул поближе. Ему необходимо было почувствовать, что она все еще здесь, что они обе здесь. Прижав ее к себе, свободной рукой он потянулся к дочурке.
Мэри отдыхала, удовольствовавшись маминым плечом. Она полусонно посмотрела на него. Дин погладил ее мягкие светлые волосики. Как обычно, осторожная Мэри застенчиво попыталась спрятать личико в маминой рубашке.
Он пальцем погладил видневшуюся щечку. Окончательно проснувшись, Мэри радостно взвизгнула и протянула ручки к Дину. Поняв ее приглашение, Дин взял ее у Лизы и бережно устроил на сгибе локтя.
– Как она?
– Спит получше, чем ты, – Дин предпочел услышать в ее словах только насмешку, игнорируя явственное беспокойство. – У тебя новое хобби – дизайн интерьеров?
Дин проследил за ее взглядом на ковер.
– Ты сказала, что в детской Мэри холодный пол и у тебя мерзнут ноги.
– А ты ответил мне, что именно потому Бог придумал носки.
– Верно. Ладно, я придурок и прошу прощения.
– Я не сказала, что ты придурок. Я сказала, что ты был им. Есть разница, и ты не учел моего мнения, – Лиза провела ладонью по его напряженной руке, которой он удерживал Мэри, прижимая ее к груди. – Я тревожусь о тебе.
– Обо мне? – Дин ухмыльнулся. – Не стоит. Я в порядке.
– Хорошо, но нам надо поговорить. Наверху.
Дин почувствовал себя виноватым. Пусть Лиза говорила нейтральным тоном, по ее глазам он понял, что снова облажался. В любом случае, сегодня ночью ему вряд ли что-то светило. Он мастер все портить, и он понятия не имел, что именно вывело ее из себя на сей раз.
Следуя за Лизой на кухню, Дин на несколько шагов отстал. За столом над разложенным домашним заданием, уставившись в тетрадку, сидел Бен. Едва они вошли, тот с надеждой поднял на них глаза и снял наушники.
– Бен, мне нужно, чтоб ты пару минут присмотрел за Мэри, – сказала Лиза.
Бен раздраженно кинул карандаш на учебник. Лиза всем видом выражала неодобрение. Она просто мастер-джедай по части безмолвного порицания. Дину неизменно хотелось трусливо сбежать от этого материнского взгляда, однако Бен был храбрее его.
Дин уже решил, что Бену придется несладко, как тот был оправдан. Для Дина домашняя работа значила бесполезные попытки продраться сквозь дебри заданий, в то время как ему следовало сосредоточиться на присмотре за братом. Когда он стал старше, пришлось прорываться через Сэмовы домашки. К тому времени как Сэм подрос настолько, что мог самостоятельно присматривать за собой и делать уроки, Дин уже давно махнул рукой на школу.
Ему пришлось охотиться, в этом он был хорош. У него не было выбора, но для Бена все иначе. И Дин собирался проследить, чтобы так и оставалось впредь. И прежде чем Бен успел ответить что-то, что вынудило бы Дина принять сторону Лизы, он вмешался:
– Лучше я подержу ее, – восторженная улыбка Мэри была такой заразительной, что даже Дин не мог устоять. – Соскучился по своему маленькому солнышку.
Лиза не видела, как Бен скорчил мину, но Дин заметил. Такое лицо всегда делал Сэмми, когда папа говорил что-то, причиняющее боль. Видимо, Дин нашел уйму способов облажаться не только как брат, но и в качестве отца. Он пересадил Мэри на одну руку и, обойдя стол, сжал плечо Бена.
– Почти так же сильно, как соскучился по любимому сыну, – поддразнил он его. Тот не отрывал взгляда от своей домашней работы и притворялся, что вовсе не сдерживает усмешку. – Мы все еще готовим ужин?
Бен вскинул голову и расцвел в улыбке:
– Ты помнишь?
– Конечно, помню, парень, – Дин слегка похлопал его по спине. – Заканчивай делать уроки и приступим.
Перестав улыбаться, Дин вышел вслед за Лизой. На полпути по лестнице она вдруг наклонилась к нему и прошептала:
– За ней может присмотреть Бен.
– Он может и по битому стеклу проползти, но это не значит, что должен.
Закатив глаза, Лиза последовала за ним наверх.
– Не вижу ничего общего.
– Просто не надо, – он говорил без злости, всего лишь честно. Она не поймет, а он не может ей объяснить. И даже не хочет.
– Не надо чего?
– Ничего, – дернул плечом Дин. – Дай парню отдохнуть. Мэри – наш ребенок, а не его.
– Да я вроде как заметила – вынашивала ее девять месяцев. Но он ее старший брат, и ничего с ним не станется, если он немного позаботится о ней.
Не дойдя до спальни, Дин развернулся к ней.
– Ты мне будешь рассказывать о том, что значит быть старшим братом? Да я могу написать чертову книгу об этом! Бен не обязан возиться с Мэри. Он еще не дорос... – он покачал головой. – Пусть побудет ребенком, пока может.
Дин ожидал спора, но Лиза нежно сжала его руку, и, мягко поцеловав его в губы, пошла дальше. В замешательстве он отступил. Мэри на руках тихонько завозилась, вырвав его из оцепенения.
Когда он вошел в спальню, Лиза рылась в верхнем ящике комода.
– Я нашла его под твоей подушкой, – сказала она.
Отложив носки, она повернулась к нему с кольтом. Не держи она его так неумело, Дин сбил бы ее с ног. Он усилием воли вместо беспокойства изобразил растерянность.
– Ну надо же! Вы только посмотрите! – притворно удивился Дин. – Иногда зубная фея оставляет черт-те что. Она еще большая психопатка, чем все думают, – не в силах больше сдерживать сарказм, чтобы отвлечься, он перевел взгляд с Лизы на Мэри. – И вообще, что ты искала под моей подушкой?
– Я перестилала постель. Ничего?
– Ничего. Полагаю, люди так делают.
Или так казалось. Скорей всего, она все время это делала, но Дину никогда не приходило в голову. Он впервые оставался на одном месте так долго, чтоб приходилось менять простыни.
Мэри выгнулась в его руках, крохотные ручки потянулись к тускло поблескивавшему револьверу. Дин выхватил кольт у Лизы и, не глядя на нее, засунул себе за пояс джинсов. Подбрасывая Мэри на руках, он подошел к постели и схватил ее любимого плюшевого мишку.
– А вот и мистер Заплатка, – носом мишки Дин коснулся носика Мэри. Та восторженно засмеялась и потянулась к игрушке. – Он тебе больше подходит, честно.
Пока Дин делал вид, что занят игрой с Мэри, Лиза стояла рядом, скрестив руки на груди, прожигая его взглядом, словно лазерными лучами.
– Дин, если ты надумал собрать коллекцию старинных пистолетов, отлично. Правда. Именно это я и имела в виду, говоря, что тебе нужно какое-то хобби. Но если ты собираешься хранить коллекцию в нашей постели, возникнут сложности. Здесь играет Мэри, и Бен...
– Знаю. Я не подумал... Прости.
– Я не злюсь. Я просто хочу, чтоб ты объяснил мне, что происходит, – Лиза схватила его за руку. Он сжал ее ладонь в ответ, поглаживая большим пальцем нежную кожу. – Кошмары вернулись?
Дин закрыл глаза и покачал головой:
– Нет.
– Веришь или нет, я не против ружья под кроватью. Но Дин, ты спишь с заряженным пистолетом под подушкой, и это меня пугает до чертиков. Ты не...
– Нет! – выразительные глаза Мэри расширились от его тона. Дин отошел от Лизы, осторожно укачивая малышку. – Всего лишь старая привычка. Некоторые хранят свои детские одеяльца.
– А ты пистолет. Ладно. Поняла. Но почему сейчас? Я думала, со старыми привычками покончено.
– Э-э-э... ну... – он стиснул зубы, но тягостный вздох все равно вырвался. Отвернувшись, Дин продолжил: – Мне кое-что снилось, но ничего такого, с чем бы я не справился.
– Я знаю, но ты не должен справляться в одиночку, молча. Ты не спишь, выходишь из дому только на работу или на бейсбольные матчи Бена. И ты снова пьешь.
Дин метнул взгляд через плечо. По всеобщему мнению, он прикладывался к бутылке чаще, чем следовало бы. Но выпивка – единственное, что притупляло острое беспокойство достаточно, чтобы оставаться в здравом рассудке. Не зная, откуда Лиза в курсе, решил не признаваться. Он же воздерживался от употребления спиртного, пока не наступал поздний вечер!
– Бен выносил мусор и увидел бутылки. Он тоже беспокоится. Дин, если тебе надо поговорить...
– Я не сорвался, – Лиза обошла его, чтобы видеть лицо. Дин с неохотой посмотрел ей в глаза. – Честно. Просто тяжелая неделя выдалась.
– Сегодня понедельник. Сны, ведь, ни при чем, да?
– Лиза, пока я рядом, с тобой ничего не случится, – он прикрыл ладонью головку Мэри, словно мог так защитить от ужасов. – Ни с кем из вас.
– Я знаю. Мы все знаем. Пожалуйста, скажи мне, что с тобой творится.
Поколебавшись, Дин сел на кровать и уложил Мэри на колени. Она смотрела на него снизу вверх, глазами, полными безусловного доверия. И от этого становилось только хуже: он знал, что не заслуживает его, более того, знал, что делает с таким доверием жизнь.
Он заговорил, рассматривая половицы.
– Через пару дней Мэри исполнится полгода.
Матрас просел – Лиза устроилась рядом:
– Это плохо?
– Да... Нет. Не знаю, – Дин взволнованно провел рукой по волосам. – В ночь, когда Сэму исполнилось полгода... явился демон.
– Ночь пожара, – тихо произнесла Лиза. – Я не знала.
– Я и не хотел, чтоб ты знала, – он не мог себя заставить встретиться ее обеспокоенным взглядом. – Когда я думаю об том, что бы сделал... Я не хочу быть таким. Я не могу потерять тебя или детей, – он снова взял Мэри на руки. – Один я не смогу.
– Ты действительно уверен, что все повторится.
Его молчание, видимо, послужило достаточным ответом.
– Но ты ведь убил того демона, верно?
– Да. Как я уже сказал, все это глупости. Я просто параноик, эгоистичный сукин сын.
– Дин, ты какой угодно, но не эгоистичный. Попробуй лучше “возмутительно бескорыстный”. А теперь, параноик, – она состроила рожицу и улыбнулась, – честно и прямо – мне нужно волноваться?
Дин сделал все, чтобы блеснуть уверенной улыбкой.
– Неа. Я обо всем позаботился.

~~~

Лишь просмотрев запись еще раз десять, Сэм, наконец позволил себе поверить, что видит Дина. Рассмотреть на нечетком изображении номерной знак пикапа или заметить какие-то отличительные детали не получилось.
К вечеру все же удалось выяснить, что Дину не пришлось преодолевать огромное расстояние в поисках книги. Он жил в том же городе и даже не под вымышленным именем. Оставив охоту, брат стал небрежным – в телефонной книге значился Дин Винчестер.
Отчасти Сэм злился на Дина за такую беспечность, но отчасти – был поражен мыслью, что брат на самом деле смог уйти. Меньше всего он ожидал увидеть, что Дин стал жить как добропорядочный член общества. Однако, копнув чуть глубже, Сэм понял, что жизнь Дина не была кристально чистой, как представлялось сначала.
Сэм сидел на обитом рваным винилом табурете в баре на окраине города. От сигаретного дыма воздух был сизым. В таком баре никого не снимешь, чтобы перепихнуться – среди клиентов даже не оказалось женщин. В основном, косматые мужики, зашедшие опрокинуть стопку-другую выпивки покрепче, державшиеся особняком. Общение происходило только у бильярдных столов и в кабинке в дальнем углу.
Им с Дином приходилось зависать в забегаловках и похуже, но для семейного человека она совершенно не годилась. Это не сочеталось с той информацией, что удалось нарыть на Дина. С другой стороны, именно такое место подходило тому Дину, которого он знал.
– Вы уверены, что это он? – спросил Сэм бармена. Он говорил негромко, но в то же время достаточно, чтобы его можно было расслышать через кантри-музыку, гремевшую из колонок.
Седой бармен кивнул.
– Дин. Да, он, – постучал он по снимку, сделанному с видео, и вернулся в протиранию стаканов. – Этот лихой чувак произвел впечатление.
Подняв брови, Сэм взял снимок и сунул в карман.
– Чем же?
– Схлестнулся с шумной компанией приезжих. Я думал, они начистят ему рожу, а оказалось, что он вытер ими пол. Вышвырнул отсюда всех пятерых. Надо было видеть их морды. Просто умора!
– То есть он тут создавал проблемы?
– Дин? Не, – бармен махнул рукой и снова наполнил стакан Сэма. – Дебилам никогда не приходило в голову, что их могут выставить. Твой красавчик не изображал Брюса Ли, пока они не стали задирать завсегдатаев. Избавил меня от необходимости вызывать копов. – Перегнувшись через стойку, он сказал негромко: – Между нами говоря, шериф Миллз утратила чувство юмора.
Толкнув стакан к нему, Сэм поднялся:
– Спасибо.
Скользнул взглядом по группе мужчин, слишком опрятных и подтянутых для этого места, склонившихся друг к другу в угловой кабинке. Сэм двинулся не к выходу, а мимо них – к уборной.
– Отец Рид так и предсказывал, – сказал один. – Путь к спасению простирается перед нами. Предавший Михаила получил текст.
Волосы на затылке Сэма стали дыбом. Много людей носит такое имя, но в этом баре не было ничего, что могло бы привлечь сюда людей, интересующихся спасением. А Сэм уже давно не верил в случайные совпадения.
Чуток притормозив, Сэм рассмотрел их достаточно, чтобы понять – они даже не пьяны. Просто сидели над корзинкой нетронутых луковых колец.
– А новый сосуд? – спросил второй.
– Тоже принадлежит ему. Если он не появится здесь, разведчики выгонят его из норы. В любом случае сегодня еретик умрет, и завтра Михаила выпустят из заточения.

Вопрос: Дальше?

1. Да!		23	(100%)
Всего:		23

@темы: перевод, Дин, Наше начало и конец в семье, Бен, Лиза, СПН, Фанфикшен

---

Наше начало и конец в семье (We Start and End with Family) 1/11

детали

Нас может многое изменить, но наше начало и конец в семье.
Энтони Брандт

ГЛАВА 1.

По обнаженному телу Дина прошла дрожь. Пока он силился удержаться на четвереньках, его легкие пытались исторгнуть остатки соленой святой воды. Спазм брюшных мышц горячей белой вспышкой боли отдался в отбитых ребрах. Из глубоких жгучих порезов, покрывающих тело, сочилась кровь, смешиваясь с водой и розовыми каплями стекая на бетон под ним.
– На колени.
Хотя Дин слышал приказ священника, отданный спокойным голосом, мозг отказывался его понимать. И, похоже, в какой-то момент большинство зрителей тоже перестало следить за происходящим. Дин цеплялся за надежду, что заправилы не устроят публичное выступление, потому что это рискованно.
Отличная мысль, но если бы надежды сбывались, его семья все еще была бы цела. Не стоило рассчитывать на то, что удача улыбнется ему.
От резкого удара сзади колени подломились. Он зашипел, когда раны на задней поверхности бедер соприкоснулись с ранами на икрах. Рука, казавшаяся теплой в сравнении с его холодной кожей, надавила на грудь, усаживая его прямо.
– Сим миропомазанием смываем с тебя клеймо духовного предательства.
Дин раздраженно заморгал, когда рука, теперь уже холодная и влажная, переместилась на плечо. Повернув голову, он смотрел, как пальцы обводят отпечаток ладони, вытавренный на нем. Ангельская благодать выжгла знак в его душе, а это чудовище думало, что может очистить ее?
– Ты и впрямь понятия не имеешь, какой ты скорбный на голову сукин сын, – прохрипел Дин.
– А ты не представляешь размеры ущерба, нанесенного тобой.
Рвано выдохнув, Дин прикрыл глаза и прошептал:
– Ты бы удивился.
Священник присел рядом с ним на корточки. Дин не стал поднимать головы. Открыв глаза, он обнаружил, что смотрит прямо на алые пятна своей же крови на белоснежном стихаре.
– Значит, ты признаешь данный тебе дар. Несмотря на твои непостижимые грехи, тебе позволено искупить свою вину. Благодаря этой жертве ты получишь жизнь вечную.
– Боже, надеюсь, нет.
Хотя Дин едва выдохнул искренние слова, священник находился достаточно близко, чтобы услышать их. Его лицо исказила гримаса осуждения, как будто Дину было не плевать.
– Твой кощунственный язык вовсе не требуется для церемонии, – священник налил масла в ладонь и резко ударил Дина по щеке. Небрежно размазал масло по его лбу и волосам.
– Делайте надрезы не спеша, – поднявшись, велел священник мужчинам. Дин заметил блеск лезвия кинжала, который тот передал. – Его сердце должно биться, пока не привезут ребенка.
Дин уже достаточно услышал, чтобы понять – им надо, чтоб он дожил до конца ритуала, а то ублюдки израсходуют всю Винчестеровскую кровь, которой так жаждут, а Михаил так и останется в своей клетке. Тут возможны только два выхода: прекратить с самого начала или закончить все самому.
Единственный выход перекрыт. Даже если удастся вырваться – снаружи молится еще полсотни фанатиков. Под рукой священника Дин заметил знакомую тяжелую книгу в кожаном переплете с золотым тиснением. Значит, все всерьез.
Сердце отчаянно забилось, когда он напоследок сделал несколько вдохов. Священное масло, разлитое на испещренном символами полу, загорелось. Огонь подбирался все ближе к кругу, отделявшему его от священника, но рядом стояли еще двое. Надо было убить ублюдков, пока была возможность. Ему вообще следовало многое сделать раньше.
Из уст священника полились фразы на латыни. Резкий удар стали рассек руку Дина. Он крякнул и заставил себя ждать, дрожа от усилий сохранять неподвижность.
Еще один порез, и он подавил всхлип. Но слезы на глаза навернулись не из-за боли от ран.
Они хотят, чтоб под ножом оказалась его крошка. Он не знал, где все остальные и живы ли они. Безмолвно он молился, чтобы у него все еще оставалась семья.
Гладкое лезвие коснулось его груди, но прежде, чем оно оставило глубокий порез, Дин схватил руку с клинком. Долю секунды Дин смотрел в пустые глаза, а потом с кривой усмешкой вонзил нож в собственную грудь. В конце концов его семья стоит того, чтобы отдать за нее жизнь.


Пятнадцатью часами ранее.
Су-Фолс, Южная Дакота.

Слова сливались в одно. Потребовалось пять минут, чтобы полусонный мозг Дина сообразил, что текст написан не по-английски. Еще пять минут, чтобы признать, что сколько на буквы ни смотри, сами они не перестроятся во что-нибудь более понятное. За свои усилия Дин получил лишь мигрень и никакого облегчения постоянной боли в сердце.
Он готов был спорить на свой пикап, что слова, написанные на гладком пергаменте, были на латыни. Сэм бы понял их, или, на крайняк, взял бы свой комп и нашел бы какой-то заумный сайт, чтобы перевести написанное. Но если не найти кого-нибудь, кто мог бы прочитать их, и при этом не был бы Бобби, он попадет на штуку баксов и ни на шаг не приблизится к тому, чтобы вытащить брата из клетки.
Если сдаться и рвануть к Бобби, тот взбесится, а если отправиться на поиски профессора, способного перевести это, выйдет из себя Лиза. Не сказать, что он их боялся, но разочаровывать не хотел.
Заполучить оригинал средневекового текста сатанистов было хорошей идеей лишь в теории, в следующий раз придется доставать секретный ключ к коду. В итоге после двух лет чтения каждого бесполезного куска дерьма, что удалось найти, его ресурсы подходили к концу. Но пока он не узнает, что написано в этой книге, можно и дальше притворяться, что в ней находится ответ.
Потерев рукой лицо, Дин зажмурился и откинулся на спинку сидения. Потянувшись к термосу, отвернул крышку и сделал длинный глоток остывающего черного кофе, которого едва хватало, чтобы и дальше держаться на ногах.
По крыше кабины громко барабанил дождь. Его дробь почти заглушала скрип ботинок по засохшей корке грязи на коврике, когда он с трудом поменял положение ног. Вода так заливала ветровое стекло, что Дин с трудом различал парней из строительной бригады, все еще мокнущих под дождем.
Он бы тайком порадовался, что у него вовремя начался обеденный перерыв, если бы не чувствовал себя таким чертовски виноватым за то, что сидит тут сухой. Живот свело так, что он даже думать не мог о сэндвиче, который упаковал для него Бен.
Из-за непогоды строительство пришлось приостановить, и Дин едва мог сопротивляться искушению позвонить Бобби с многозначительным “Я же говорил!” Что бы ему все ни твердили, он знал, что не сошел с ума. Из-за горизонта надвигалось нечто пострашнее грозовых туч.
Большим пальцем Дин рассеянно погладил гладкую поверхность своего обручального кольца из белого золота. Они остановили Апокалипсис. Хотелось бы думать, что это давало ему право пинком отбросить все, что окажется на его пути. Но речь не о спасении мира, а о защите его семьи, с чем он каждый раз не справлялся. Это он должен был быть на месте Сэма, запертым в клетке, и он пытался сделать все, чтоб так и случилось, но судьба воспротивилась.
Бобби запер его, притащил в качестве поддержки Лизу и Бена. И Дину ничего не оставалось, как признать очередную неудачу. По крайней мере, так он сказал вслух. Он-то все еще не склеил ласты, но все изменилось, и старый прием – бросаться в омут с головой – больше не прокатывал.
Стук в окно с пассажирской стороны раздался так неожиданно, что Дин едва не пролил кофе на фолиант пятнадцатого века, все еще лежавший у него на коленях. Весь на взводе от недосыпа, он нащупал под сидением пистолет. Когда Сид рывком распахнул дверь, рука крепче сжалась на рукоятке.
Дин выпустил оружие прежде, чем его заметили, выпрямился на сидении и захлопнул книгу, пока Сид усаживался рядом.
С облегчением вздохнув, Сид провел ладонью по мокрым волосам.
– Что читаешь?
– Хм... руководство по ремонту старых двигателей, – брови Сида удивленно поползли вверх, когда Дин сунул книгу в кожаном переплете с золотым тиснением под сидение. – По-настоящему старое... вроде первое издание. Я коллекционирую старые справочники.
– В самом деле? Не знал. Ты полон загадок и тайн, – Сид бросил еще один задумчивый взгляд на переплет книги. – Знаешь, у меня должна быть парочка в гараже, не таких, но... ага...
– Замечательно! – Дин развернулся посмотреть на Сида. – Ты что-то хотел?
– Официально твой обеденный перерыв закончился.
Нахмурившись, Дин задрал рукав своей ветровки и посмотрел на часы. Не похоже, чтобы Сид изображал надсмотрщика и, судя по часам, у Дина оставалось добрых пять минут.
Дин пожал плечами:
– Ага, ладно, – сгреб пакет с обедом и кинул Сиду, – лучше доешь вместо меня.
Сид схватил его за руку, прежде чем он успел открыть дверь. Каждая мышца в теле Дина напряглась. Он бросил взгляд через плечо, ожидая, что глаза Сида стали черными, а может, даже желтыми. При виде совершенно человеческих глаз друга Дин заставил себя расслабиться.
– Боже, не суйся туда без водолазного костюма, или как они теперь называются, – сказал Сид. Дин откинулся на сиденье, а Сид начал рыться в пакете с его обедом. – Хорошие парни там буквально тонут. Говорю тебе, я в жизни не видел такого ливня.
Дин тяжело вздохнул:
– Да... давненько не было.

~~~

Благодаря ли реву Люцифера в глубокой клетке или двум годам одиночества, но Сэм истосковался по тишине. Не в буквальном смысле. Почти все время бодрствования он тратил на охоту, драки, убийства. Однако в разгар этой борьбы было спокойно – не нужно оправдываться, не нужно делать вид, что все нормально.
Он не чувствовал ни черта. Когда-то Дин мечтал об этом даре – освободиться от адской боли, освободиться от вины. Попросту ничего не чувствовать. Вышло совсем не то, что задумывалось, но Сэм был далек от того, чтобы жаловаться.
Жизнь превратилась в череду схваток, но не ради покаяния или помощи. О спасении людей больше речи не шло. Он делал то, что нужно, и этого было достаточно. Только в привычных, интуитивных действиях получалось раствориться. А охота помогала забыться. Теперь он даже не помнил, что же так отчаянно пытался выкинуть из головы.
Раньше казалось, невозможно забыть леденящее чувство, когда ты всего лишь сторонний наблюдатель в собственном теле, пока оно избивает до полусмерти совершенно не сопротивляющегося брата. Не забыть всепоглощающее пламя, сжигающее слой за слоем. И пробуждение в тишине и одиночестве, и знание, что подобное никогда не повторится, не приносило облегчения.
Но как бы то ни было, ему удалось. Он сделал все достаточно терпимым, чтобы просыпаться каждое утро и действовать снова и снова. И это было достаточно хорошо. В такие моменты он просто сосредоточивался на том, чтобы переставлять ноги.
Сэм прошлепал по стремительно несущемуся потоку, в который превратился тротуар. Он едва заметил, что низ штанин промок. Взмахом руки отбросил назад челку и вошел в “Собрание редких книг Хансена”. Резкий звон колокольчика возвестил о его присутствии.
Внутри оказался элитный антикварный магазинчик, один из тех куда мамы боятся приводить детей. Хотя преобладали книги, богато отделанные столы были заставлены изящными вещицами со всех концов мира. Магазин оказался мал и забит до отказа. Даже Сэму приходилось осторожно лавировать в узких проходах.
Он глубоко вдохнул затхлый воздух, пахнущий знаниями и исследованиями. Каждая книга, стоящая на полке, была аккуратно подписана от руки, каждая категория помечена пожелтевшими от времени разделителями. Из динамиков тихо лилась Девятая симфония Бетховена.
– Чем могу помочь?
На него оценивающе смотрел пожилой мужчина в очках с такими толстыми линзами, что их можно было бы использовать в качестве шайб для хоккея, а его темный бархатный костюм определенно пошили еще до рождения Сэма. Несколько жидких прядей волос были тщательно причесаны.
– Грегори Хансен? – спросил Сэм. – Я вчера звонил. Вы должны были отложить для меня книгу "Carmenum Regnum Daemonis".
Сгорбившись, мужчина поковылял за прилавок, вынул блокнот и перелистал страницы. Неодобрительно что-то проворчав себе поднос, он, наконец поднял взгляд. На лице читалась неловкость.
– Сэм, да? – Сэм не слишком терпеливо кивнул. – Что ж, вижу, вы не получили мое сообщение.
Сэм шагнул к прилавку, и Грегори беспокойно затеребил ручку.
– Скажите мне, что книга еще у вас.
– Ну... вообще-то нет. Я... У меня, однако, есть еще. Прекрасные первые издания того же периода. Полагаю, вы найдете их качество весьма поразительным... действительно превосходным...
По телефону Грегори бубнил о прекрасном состоянии книги, за которой Сэм гнал через два штата. В руках коллекционера книга – всего лишь произведение искусства. Но попав не к тому человеку, она превращалась в исключительно опасный текст, и ходили слухи, что ее пытается разыскать группа фанатиков.
– Какую часть просьбы придержать книгу вы не поняли? – спросил Сэм.
– Мне предложили более высокую цену, – Грегори поправил съехавшие очки, выбрался из-за прилавка и поспешил в заднюю часть магазина к застекленному шкафу. Повозившись, выудил из кармана узких штанов связку ключей и открыл замок.
– Только позвольте показать вам...
Приблизившись, Сэм навис над старичком.
– Кому вы продали книгу?
– Даже если бы я знал, я бы не мог поделиться с вами этой информацией.
Быстрым движением, таким, что и демон не успел бы опомниться, Сэм схватил Грегори за лацканы пиджака и впечатал спиной в стеклянную дверцу. Глаза владельца магазина расширились от ужаса, и ключи звякнули о пол.
– Я... я не знаю, – не уступал Грегори – Правда, не знаю. Он заплатил наличными.
– Пять сотен наличкой?
– Тысячу.
Сэм удивленно поднял брови. Ничего странного в том, что кто-то переплатил вдвое за указанную книгу. Что тут было странным, так то, что этот “кто-то” вообще заплатил. Он разжал хватку, выпуская перепуганного старика. Не похоже, чтобы Грегори смог убежать от него.
– Он сказал, что собирается с ней делать? – спросил Сэм.
– Нет. Мальчик просто настаивал, что ему она необходима, – Грегори начал разглаживать складки на своем костюме. – Я правда понятия не имею, почему люди вашего возраста так воспылали страстью к древним текстам. Это, очевидно, совершенно неосвоенный рынок.
Пока старик болтал, Сэм смотрел ему за спину.
– Там, на стене...
Грегори проследил взгляд Сэма на камеру, прикрепленную к стене, и опасливо кивнул:
– Да, но уверяю, я не стану сообщать о вас, если вы просто уйдете.
– Покажите мне записи.
Грегори открыл рот, чтобы возразить, но, встретившись взглядом с Сэмом, передумал.
– Идемте.
Несколько коротких шагов, и Сэм оказался у двери в заднюю комнату. В сравнении с той частью магазина, что была скрыта от глаз, передняя часть показалась еще очень даже просторной. Грегори легко лавировал в этом беспорядке, а Сэм едва пробирался – пришлось подхватить несколько неустойчивых стопок книг, чтобы не оказаться погребенным под ними.
В дальнем углу виднелась пыльная стопка видеокассет и крохотный телевизор, похоже, настолько старый, что тоже мог выступать коллекционным экземпляром. На нем высились коробки, и сбоку опасно кренились башни из книг. Сэму с его ростом и широкими плечами едва удалось протиснуться между полками и коробками, чтобы хорошо видеть экран.
Несмотря на кажущийся хаос, Грегори двигался так, словно тут все безупречно организовано, и без разговоров вытянул вчерашние записи камеры безопасности. Немного перемотав, он отошел в сторону, чтоб Сэм мог видеть телевизор.
– Надеюсь, это то, что вы ищете.
Хотя деталей на экране было не разглядеть, каждое движение мужчины кричало о неуверенности. Довольно странное поведение для того, кто просто пришел в книжный магазин, но Сэм не обращал внимания, его не покидало чувство, что человек ему знаком. Он упорно отказывался признавать это, но когда тот прошел прямо перед камерой, отрицать очевидное стало бесполезно, каким бы зернистым ни было черно-белое изображение: мужчина на экране – его брат.
С одной стороны, это несомненно Дин, с другой – его не узнать. Старую кожанку, фланелевую рубашку и джинсы сменили спецовка, плотные штаны и футболка. Самодовольная манера держаться сменилась неуверенностью и настороженностью. Он был обеспокоен и весьма хреново скрывал это.
Сэм поразился, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз видел Дина. Он оставил брата сломленным и окровавленным у “Импалы”. В его воображении тот так и застыл там.
Но он знал, что все не так. Дин выжил, не стал стоять на месте и, насколько Сэму стало известно, сдержал обещание. Спроси любого охотника – так Дин словно исчез с лица земли. Для Сэма это значило, что Дин ушел на покой, и он решил, что новость хорошая.
Запись велась без звука, но, судя по жестам Дина, тот торговался с Грегори, причем совершенно без своей прежней непринужденности, которая позволила бы ему легко получить книгу за первоначальную стоимость – пять сотен. Даже незнакомый человек за прилавком заметил, что тот в отчаянии.
Когда он наклонился поближе, стало видно, что, пытаясь торговаться, Дин разговаривает по телефону. Отложив трубку, он вынул пачку банкнот. С сожалением пересчитав, он бросил их на стол, взял книгу и ушел. Не было нужды в звуке или даже видеть губы Дина, чтобы услышать как тот презрительно процедил: “Сдачи не нужно”.
Сэм продолжал смотреть на экран, даже когда он опустел. Он уже привык к оцепенению внутри, но теперь оно чувствовалось и в теле.
– Теперь вы знаете все, что знаю я.
Реплика Грегори вернула Сэма на землю.
– Да. Простите за беспокойство.
С трудом пробормотав слова, он вытащил кассету из видеомагнитофона. Не глядя на Грегори, Сэм забрал запись с Дином и ту, на которой он сам, и покинул магазин. Тело двигалось словно на автопилоте.
У Дина не было никаких оправданий, чтобы оказаться рядом с книгой, не говоря уж о том, чтоб ее заполучить. Впервые за долгое время Сэм что-то почувствовал. Старый страх, тошнотворное чувство, что брат навлек на себя неприятности.

Вопрос: Интересно, что дальше?

1. Да!		37	(100%)
Всего:		37

@темы: перевод, Дин, гет, джен, Наше начало и конец в семье, Бен, Лиза, СПН

---

Новости

Пока будет вот такой дизайн.
Как раз подходит к настроению и случаю.
Сегодня начну выкладку перевода. Как-то летом меня потянуло на подвиги и я попросила разрешения на перевод одного фика. Автор не отказал.
Только три месяца спустя до меня дошло, во что я ввязалась. Но бросать как-то совесть не позволила, и перед автором стыдно. К тому же, тут мой любимый пейринг, и джен, и даже гет. И экшн
Так что, буду рада отзывам.

@темы: "бабулька не виновата, что ей подсунули паленую дурь"(с), Фанфикшен

---

28.01.2013 в 10:42

Пишет  Голландская рулетка:

Двадцать восьмое января
"Слова имеют свою собственную душу".

Знаете, что объединяет стихи и хорошую прозу? Ритм. Ритм - как система организации текста, как вибрация, благодаря которой оглохший к концу жизни Людвиг ван Бетховен писал музыку, держа во рту линейку, один конец которой лежал на рояле, и чувствовал звуки телом.
У Александра Богдановского есть неприличное, но, по-моему, совершенно гениальное высказывание о работе переводчиков: "...Ориентироваться нужно в основном на ритм. И обязательно помнить про границы авторской фразы. Это святое, как руки помыть перед обедом. Нужно помнить, чем ты занят: ты переводишь книгу из системы одного языка в систему другого. Языка и литературы. Это не всегда проходит мирно и гладко. Иногда ты с ним вступаешь в конфликт — я это называю "хруст". Иногда очень злишься на авторов. Ходишь, мучаешься. От несовпадения ракурсов, от разной логики, порой и от небрежностей его. Если кто-то в этот момент спрашивает, мол, чем тебе помочь, на полном серьезе отвечаешь: нужен осторожный, сметливый, физически крепкий человек, который прокрадется к автору и несколько раз сильно ткнет его головой о стол, приговаривая: "Не пиши так, сука! Не пиши! Ты вот пишешь, а люди страдают!"
Даже то, что Богдановский называет феномен несовпадения переводчика с автором "хрустом", неслучайно. Любой хороший текст рано или поздно приближается к музыке и перенимает ее качества. Поэтому самые лучшие песни получаются из посредственных стихов: гениальное стихотворение настолько самодостаточно в плане звучания, что музыка ему нужна примерно в той же степени, что и костыли - олимпийскому чемпиону по бегу.
Когда мы только начинаем работать над текстом, то думаем о тысяче вещей - сюжете, характерах героев, стиле, диалогах, именах... Да хоть о том, какой псевдоним будет красоваться на обложке. И очень немногие авторы вспоминают о ритме, который вообще-то играет в произведении роль фундамента: заложи его с самого начала как следует, и с дальнейшим строительством дома будет гораздо меньше мороки. В идеале, в голове писателя должен постоянно стучать метроном, по которому он будет настраивать свой текст, словно музыкальный инструмент, сверять фрагменты фраз и целые абзацы: звучит? не звучит?
Текст, подчиненный ритму, приобретает замечательное свойство, о котором говорил Иосиф Бродский: он начинает писать себя сам. Поэты знакомы с этим феноменом очень близко, а вот прозаики незаслуженно обходят его вниманием. Хороший рассказ выплетается, будто гобелен: однажды выбранный узор диктует, нитки какого цвета нужно сейчас взять, а однажды заданная ритмическая структура подсказывает, предложение какого типа или длины нужно поставить следующим, чтобы текст выглядел максимально гармонично, выпевался и тек, словно вода.
Незадолго до смерти Михаил Булгаков начал переписывать полностью завершенную "Мастера и Маргариту". Когда он уже не мог держать карандаш, жена записывала текст под его диктовку. Он очень боялся не успеть. Любопытно, но вносимые изменения не касались ни сюжета, ни образов героев. Булгаков просто пересказывал текст другими словами. Лишь приблизившись к окончанию работы над романом, он сумел уловить завораживающий ритм, который и составляет сейчас одно из главных достоинств этой книги, - и бросился переписывать ее, зная, что времени осталось мало. Далеко не все из нас помнят нюансы сложных взаимоотношений Маргариты и критика Латунского, зато все знают, что в белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Потому что это - музыка.

Рулетка запускается!

@темы: Голландская рулетка

---

8.11

спойлерно?

Дин счастлив, что Сэм выбрал его дело и готов сдувать пылинки. И в то же время все ожидает, что братец спрыгнет. У Сэма отличная возможность покукситься.
Но надо сказать, что Дин ведь и правда знает, каково это отказаться не столько от нормальной жизни, сколько от людей, которых ты любишь и кому небезразличен ты. Он, кстати, впервые заговорил об этом. А раз не признался Чарли, значит все еще больно. Но она умница и все сама поняла.
Теперь о радостном.
Мне кажется эта серия очередной реверанс фанам, и в отличие от предыдущих стебов, здесь оправдывается и наше фанатство, копание в деталях, в матчасти, и увлеченность выдуманным миром, и творчество.
Дин таки стратег! У него эта опция вшита. Игра, не игра - только на карту посмотрел, туту же просчитал как надо расположить перегруппироваться, и какие маневры провести, чтобы повысить шансы на победу.
Понравилось, как Чарли озвучила убеждения Дина. Она сказала то, что Дин хотел бы услышать от Сэма. Сэмми, наверное, тоже проникся. На брата у него уже автосброс, так бывает, когда нам приходится постоянно слушать одного человека, пусть даже он говорит правильные вещи. А потом слышим это же от кого-то левого - и прозреваем.

Радует, что в конце Сэм таки пошел Дину навстречу. ИМХО, это было перемирие. Это были слова "Мы вместе".

Как она ни "белым древом Гондора" поглумились
Потом может еще че умное скажу.

@темы: творчество, сезон 8, Впечатления, "бабулька не виновата, что ей подсунули паленую дурь"(с), СПН

---

А какой дивный клип я увидела на фаргейте! как он прошел мимо меня?

@темы: Дин, Прикосновение к сердцу, Лиза, Клипы, СПН

---

23.01.2013 в 14:00

Пишет  Голландская рулетка:

Двадцать третье января
"Даже не думай, от себя не убежишь. Себя можно только создать".

Нельзя разом обернуться вокруг своей оси и сказать "я другой". Рано или поздно все равно свалишься обратно. Себя можно только воспитать, как ребенка. Терпеливо, не жалея сил, день за днем объясняя очевидные вещи. Только тогда это сможет войти внутрь, приняться изнутри и стать частью повседневной жизни.
Ведь в глубине души мы уже догадываемся, как бороться со своими страхами и недостатками.
"Ты снова не поняла? Ничего, я расскажу тебе еще раз. Послушай..."

Рулетка запускается!

@темы: Голландская рулетка

---

Джен с мелкими Винчестерами.
Вообще-то давно перестала читать до-канонные фики и раннесезонные, но тут вдруг подвернулся и неожиданно зацепило. Хотя ничего принципиально нового. Ну может папаДжон еще не совсем отмороженный, и Сэм, который искренне пытается заботиться о брате

real-funky-town.livejournal.com/tag/genre%3Ahur...

@темы: Фанфикшен

---

Неожиданно

spn-garden.diary.ru/p184668977.htm
Не думаю, что все буквально так, но фортель типа этого нам могут выкинуть

@темы: сезон 8, "бабулька не виновата, что ей подсунули паленую дурь"(с), СПН

---

8.10

спойлерно

Я тоже так хочу, всегда при лбом раскладе оставаться в белом плаще, окутанной дымкой обиды, непонятости и использованности. Так ведь проще, можно не то, что не пытаться понять другого, можно даже не слушать его, не слышать. Сэм уже не помнит своих поступков и мотивов, главное сейчас его эмоциональное состояние.

Слабо как Дин признать, да поступил нехорошо, накосячил и использовал. Поступок совершил сознательно и четко понимаю зачем. Прости, мне жаль, что тебя это так ударило, но иначе не мог.
ИМХО, так честнее и достойнее. да, выглядит жестоко. Да и есть на самом деле жестоко. Но то, что делает Сэм ни капли не гуманнее.

Зато мечта Сэма исполнилась - Дин оставил его в покое. Вот только лучше не стало. Значит, проблема не в Дине?
И Дин честно бы не мешал Сэму жить обычной жизнью, если бы тот выбрал Амелию.
Выбор Сэма предсказуем, иного бы Карверу не простили. Но грустно. С другой стороны, Сэм принял решение. Сам. Винить потом будет некого. Уже достижение.

Мне жаль, что Дин отрекся о Бенни, или думает, что отрекся, но сам себя в очередной раз простить не может. Бенни сорвется, и Дин будет чувствовать себя виноватым при любом раскладе.

Пыток в прямом эфире не люблю. Кстати, о существовании скрижали об Ангелах можно было догадаться путем простых логических умозаключений. Если есть скрижали о пророках и демонах, то, совершенно очевидно, что должна быть и об ангелах. Но ангелы правы, что волнуются. Закрыв Ад Винчестеры тут же закроют и рай.

Кстати, слова "Они управляют" это о чем? Демоны давно уже в раю? или еще какая-то пятая колонна?
Над Касом тоже проводили бесчеловечные опыты вставляли мозг, сожранный левиафанами?

Да, и мне ненавистна концепция, согласно которой в жизни Дина может быть только Сэм и наоборот. Это уже не о братстве, не о родственных узах.

ЗЫ. Мне кажется, что Бенни звонил Дину, в надежде, что тот дастему новый смысл жизни, новую цель, или попросить быстро прикончить.

@темы: сезон 8, Впечатления, "бабулька не виновата, что ей подсунули паленую дурь"(с), "страдание не лампочка - на ночь не отключишь"(с), СПН

---

17.01.2013 в 11:31

Пишет  Голландская рулетка:

Семнадцатое января
"Иногда перерыв в делах - именно то, что тебе нужно."

Довольно много видов творчества требуют неподвижности, сидения за столом или за инструментом, напряжения глаз, рук, спины. А мы не так уж часто даем телу отдохнуть и размяться. В этой записи мы собрали для вас несколько комплексов упражнений, которые могут быть полезны всем творцам, что бы они ни творили. Даже танцорам
Для начала - два комплекса из йоги: "Приветствие Солнцу" (Сурья Намаскар) и "Приветствие Луне" (Чандра Намаскар). Первый - более активный, утренний, силовой, второй - скорее вечерний, спокойный и плавный, восстанавливающий. Однако вы можете использовать их так, как вам удобно. Для тех, кто вяжет, мы нашли гимнастику для вязальщиц, а также гимнастику для рук. И еще есть замечательная гимнастика для рук с сайта по обучению игре на вистле. Она может пригодиться и другим музыкантам, и художникам, и рукодельницам - например, мандальерам и бисероплетам. И, наконец, простое расслабление в любой форме - например, в Шавасане, одной из поз йоги, - поможет "перезарядить батарейки". Цитируя статью: "Если бы каждый из нас проводил в Шавасане хотя бы 15 минут в день, все SPA мира давно бы разорились."
Наше тело тоже является инструментом творчества, и о нем стоит заботиться, как о любом другом инструменте. А какие упражнения - или другие способы заботы о теле - предпочитаете вы?

Рулетка запускается!

@темы: Голландская рулетка, советы профи

---

ГАДАНИЕ НА ВАРЕНИКАХ

Погадать на варениках

---

09.01.2013 в 14:26

Пишет  Голландская рулетка:

Девятое января
"Случай - это псевдоним, под которым Бог действует в мире". Блез Паскаль.

Не всегда все идет гладко. Неудачи и неприятности случаются. Мелкие или крупные, но прилипают к ногам резинкой и при каждом шаге дают о себе знать. "А-а, в прошлый раз ведь не вышло, не повезло". Это сильно тормозит в движении. И именно в эти моменты важно не упасть вниз лицом, не запутаться в них и даже не поставить их на пьедестал, обзывая себя всякими нехорошими словами.
Мне в этом плане очень нравится позиция, публиковавшаяся год назад в сетевых журналах.

"Может быть, вы знаете, что руководитель одной из крупных компании выжил в атаке 11 сентября, потому что повел своего сына первый раз в детский сад.
Другой парень остался жив, так как была его очередь идти за пончиками.
Женщина опоздала, потому что ее будильник не прозвенел вовремя.
Кто-то опоздал, застряв в пробке на автостраде Нью-Джерси.
Один из них опоздал на автобус.
Одна дама пролила кофе на одежду, и ей нужно было время, чтобы переодеться.
У кого-то не заводилась машина, кто-то вернулся, чтобы ответить на телефонный звонок.
У другого ребенок тянул резину и не был готов вовремя.
Один не мог поймать такси.
То, что особо впечатлило меня, это мужчина, который надел тем утром новые туфли, добирался до работы различными средствами, но прежде чем попасть туда, заработал на ноге мозоль. Он остановился в аптеке, чтобы купить лейкопластырь! Вот почему он сейчас живой.

Теперь, когда я застреваю в пробке, не успеваю на лифт, возвращаюсь, чтобы ответить на телефонный звонок… Когда случаются все эти мелочи, которые раздражают меня, я думаю про себя, что это именно то место, где Мироздание хочет, чтобы я находился в данный момент. В следующий раз, когда вам кажется, что утро идет не так, дети одеваются медленно, вы не можете найти ключи от машины, стоите на каждом светофоре, не расстраивайтесь и не выходите из себя - Вас, охраняют" (с)

Рулетка запускается!

@темы: Голландская рулетка

---

Я не понял, а где фото и видео с церемонии? Где итоги? Или все в таком трансе от выхода на работу, что обо всем позабыли?

@темы: СПН

---

Скорбно, да истинно

У  Saindra есть отличный пост об эволюции фандомных авторов. ИМХО, очень точно. Нашла себя.

Вот это моя стадия:

1. Автор перечитывает тексты, написанные во время первой и второй стадии. Хочет закрыть дневник, удалить фики из сети, сменить ник, сделать пластическую операцию, уехать из страны, покинуть планету. Ничего не может писать, полная депрессия, старые фики не комментят, автор позабыт, позаброшен. Поиски вдохновения, муки творчества, тексты получаются мертвыми, зачастую дальше мини дыхания не хватает. И автор все же сливается - либо уходит вообще, либо превращается в критика, разносящего чужие тексты в пух и прах.

@темы: Умности, Размышлизмы, разговор с колодцем, творчество, Злобстование, Плач Ярославны, Мои фики, Фанфикшен

---

Можно растаскивать на тэги

25.12.2012 в 11:34

Пишет  evenover:

Натырила в тырнетах «Сетевой словник славянофила»
Зело годное чтение

Покорнейше прошу удостовериться

Бан — Исторженіе во тьму внѣшнюю
Банхаммер — Мечъ-кладенецъ
Битард — Бобыль; Бирюкъ
Большой п*здец — Свѣтопреставленіе

Бомбила — Ямщикъ
Быдло — Чернь; Сбродъ; Смердъ; Холопъ
Быдло детектед — Смерд явленный! Зрю чернь набѣгающу!
Быстро, решительно! — Борзо, пребуйно!
Ваш пост огорчает негров — Печалитъ араповъ писаніе твое
Вещества — Зелья дурманныя
Взять и у*бать — Яти да зѣло поразити
Все п*дорасы, а я — д’Артаньян — Содомиты окрестъ, азъ же единъ Добрыня Никитичъ есмь
Гипножаба — Лягва прельстива
Гот — Отрокъ блѣдноликій
Граммарнаци — Лютый писарь; Грамотей-опричникъ
Задрот — Одержимецъ; рукоблудецъ
Имиджборда — Срамная доска
ИМХО — Нижайше полагаю
Интерфейс — Междумордіе
КГ/АМ — СТМ/ПО (Сіе твореніе смердитъ, а писарь — охальникъ)
Копипаста — Канонъ
Креведко - Пучинный тараканъ
Малолетний долбо*б — Чадо-безтолочь; Дѣтище умомъ скудное; Недоросль
Манул — Котъ-Баюнъ
Маньяк — Писюкатый злодѣюка; Злыдень писюнявый
Мат — Глаголы нелѣпые; словеса срамныя
Моар! — Паче!
Мотиватор — Сподвигатель
Нанотехнологии — Чудеса диковинныя, на заморскій манеръ сотворённыя Царёмъ да боярами-слабоумцами казнокрадства ради
Например — Яко аще
Ниасилил — Вельми буквицъ, не превозмогъ
Ня — Любо; Премило
Ололо на башорг! — Огого, в болота поганыя!
Офисный планктон — Подьячий; Козявка приказная; Людишки посадскiя
Пацталом — Возхохоташе подъ лавкою
Реквестировать — Испрошать; Бить челомъ
Респект — Исполать; Благодать во устнехъ твоихъ да будетъ!
C блекджеком и шлюхами — Съ зернію и прелесницами
Слоупок — Звѣрь-тугодумъ; Звѣрушка неспѣшна; Неспѣшунъ; Тварь зѣло медленная
Сфейлил — Бѣсъ попуталъ
Тред доставил — Нить зѣло веселяща
Тролль — Лѣшій; Всеядецъ; Смутьянъ; Прелестникъ; Червословъ; Хулитель; Глумецъ; Тварь навья; Подстрекатель къ раздору
Троллфейс — рожа ехидная
УГ — Калъ безрадостный
Хикки — Пустынникъ; Затворникъ; Нелюдимъ
Холивар — Усобица ретивая; Ярое копій преломленіе; Сѣча свѦщѣна
Хороший, годный — Благій, лѣпый
Школота — Отроча; Дѣтва неразумная; Дите безштанное
Эмо — Слезливецъ
Эпично — Былинно

И несколько заимствованных:
Cool story bro — Хладенъ сказъ твой, бояринъ
Facepalm — Челодлань; Лицеладоніе; Ликоприкладство
For great justice — Заради Страшного суда Божія
GTFO — Изыди
Just for lulz — Токмо смѣху ради, Единой потѣхи для
LOL — СВГ (Смѣюсь вельми гласно)
Sad but true — Скорбно, да истинно
Tits or GTFO — Перси али изыди

@темы: прикольности, "бабулька не виновата, что ей подсунули паленую дурь"(с)

---

C Новым годом!

---

Местами справедливо, а местами довольно жестко

28.12.2012 в 09:31

Пишет  Голландская рулетка:

Двадцать восьмое декабря
"Новый день может быть новой главой в твоей жизни. Почему бы не попытаться?"

Недавно я разбирала цитатник и наткнулась там на сохраненный и очень понравившийся мне пост, который написала прекрасная женщина, таролог и психолог Анна де ла Ликорн. Хочу поделиться этим постом с вами, тем более, что на пороге Новый Год, время, в которое люди обычно пробуют начать новую жизнь, избавиться от старых привычек и привнести что-то новое, более подходящее и хорошее. Надеюсь, у вас обязательно получится. ^^

"Для людей, которые заявляют о том, что хотят в себе разобраться, хотят начать жить полной жизнью, порой хочется написать памятку. Она будет все время пополняться пунктами, потому что живой опыт рассматривая разные случаи вранья себе я получаю каждый день в общении с друзьями и пациентами. А еще - себе на заметку, чтоб не увлекаться враньем, что нет нет и случается..

Если ты хочешь жить полно и приблизиться к ощущению счастья и реализованности:

1. Смотри в настоящее, в ЭТОТ момент. Нет ни прошлого ни будущего, нет ничего кроме ЭТОГО момента. Твои чувства здесь и сейчас, они живые и настоящие. Они хотят на свободу, и им совершенно не понятно почему они не берутся в расчет!

2. Почаще смотри в зеркало. Оно избавляет от иллюзий насчет твоего возраста, статуса, образа.. Зеркало никогда не скажет, что ты принцесса, если в реальности ты - чудовище. И только увидев свое уродство, у тебя есть шанс его исправить и прийти к красоте. Или ты и дальше будешь убеждать себя в том, что ты принцесса, сталкиваясь с отвращением окружающих.

3. Следуй своим импульсам, всегда, в любых обстоятельствах, не взирая на реакции окружения. Главный предатель в твоей жизни живет у тебя внутри.

4. Возьми ответственность на себя. Все что есть в твоей жизни - твоих рук дело. Если хочешь чтобы что-то изменилось - делай что нибудь! А если ты делаешь, а оно не меняется - значит нужно сделать что то другое. Но делать одно и тоже, создавая видимость деятельности и вопить о том, что ничего не получается - быть жертвой и не признавать этого или жестоко наебывать себя и людей вокруг.

5. Ты выбираешь все и всех в своей жизни. Люди вокруг тебя - твои зеркала и пророки. Если рядом с тобой счастливые и успешные люди - ты движешься к счастью и успеху, если неудачники - ты пестуешь свою неудачу.

Если ты хочешь любви и близости:

1. Будь искренним! Только одно мешает найти любовь и оставаться в ней - страх близости. Если ты врешь из страха открыться - ты теряешь все. Единственное что обладает истинной ценностью в жизни - это чувство близости с другим человеком, момент глубокого контакта и понимания. И пренебречь страхом и Эго - мизерная цена за такой результат.

2. Делай выводы из своего опыта! Интеллект нужен вовсе не для подмены им чувств, не для того, чтобы искать способы бежать от близости, а как средство видеть и намечать новые пути в жизни, анализировать свои ошибки и не попадать в старые ловушки.

Ну а если с юмором, то:

1. Определенно, нечто от Золушки или Белоснежки есть в каждой женщине! Но в целом мы гораздо злее, эгоистичнее, старше и страшнее. Мы не можем петь без хрипа едва открыв глаза в четыре утра, едва ли тут же беремся за метлу или тряпку, надраивая полы и натирая кастрюли. И почти в ста процентах случаев "тот принц из сказки" уже давно обнаружил что он гей и счастливо спит с Васей..

2. Гамлет конечно ужасно романтичен и обладает крайне духовной натурой, но те из Вас, кто метит в его образ к сожалению не является наследником Датского трона, не обладает титулом и безусловным одобрением толп и масс простолюдинов.. И если вдруг в Вашем "родном" офисе с Вами внезапно и неожиданно начинает флиртовать менеджер Вася - единственное, чем Вы можете утешиться, это тем, что Вы необычайно похожи на Гамлета лицом и фигурой. Да, и женщинам сказать хочется, особенно тем, которые в Офелии метят и уверены, что "уж с ней то Гамлет бы не забаловал". Не хочется быть циничной, но в реальности Гамлеты обращаются к женщинам исключительно за материнской лаской, терапевтическим пинком или за играми "трахни меня сзади.." (на всякий случай, а вдруг?..). Да, это крайне цинично, простите девочки..

3. Безумно приятно воображать себя Спящей Красавицей и "спать" безмятежно ровно до тех пор, пока прекрасный рыцарь поцелует Вас и сделает Вас счастливой. В нашем мире от долгого лежания в одной позе на теле случаются пролежни, они крайне неприятно пахнут и выглядят очень неэстетично. Но если предположить, что рыцарю в Вас безусловно интереснее душа, а не тело, то разумно также предположить и другое - те рыцари которым интереснее Ваша душа, вряд ли доведут Вас до вполне физического оргазма. А ведь именно это видится Вам в Ваших фантазиях сразу после поцелуя, да? И поэтому, гораздо более логичным поведением будет то, которое позволит подготовиться к приходу рыцаря, чтобы маленький уупс с несколькими складками на животе и целлюлитом на жопке не испортил долгожданный момент встречи! Ну и пару книжек прочитать тоже не помешает, чтобы разговор поддержать постельный))

4. В каждом мужчине есть Джеймс Бонд, Нео, Бэтмэн. Остается только стоя апплодировать гримерам и костюмерам, которые гениально сумели скрыть у этих мачов пивные животики и двойные подбородки. А режиссеры смогли научить их делать умное выражение лица, за которым кроется могучий интеллект. Все это можно при желании изобразить перед зеркалом или в собственном воображении. А также не трудно представить счет в банке, ученую степень.. Да, а в метро вы сейчас спускаетесь исключительно ради маскировки - не всем же подряд рассказывать правду!))"



Рулетка запускается!

@темы: Голландская рулетка