Задумчиво почесав хвост о песок, Дженсен подобрался ближе (с)
04.12.2011 в 14:09
Пишет Голландская рулетка:Четвертое декабря
"Прямое использование силы - такое плохое решение проблемы, что оно обычно используется только маленькими детьми и большими государствами."
Есть люди, которые постоянно говорят: ты ведешь себя, как ребенок. Ты несерьезен. Когда ты уже бросишь свою фигню и займешься делом? Ну, мы все знаем, что они любят говорить, но суть не в этом. Посмотрите на них: они словно воплощают строгое, суровое слово «взрослый», каждой черточкой нахмуренного лица, каждым изгибом брезгливой губы, каждой отутюженной складкой костюма из дорогой ткани. Я думаю, дело вот в чем: в глубине души они страшно боятся, что кто-то скажет – да ты ничего не умеешь! не стоишь! не добился! Кто-то может увидеть, что их важная и взрослая работа на самом деле – не более, чем перекладывание бумажек и ответы на звонки.
Люди, которые очень тщательно следят за поведением других, больше всего боятся, что это их осудят. Те, кто грозно обещают: таким, как вы, в рай дорога заказана, боятся, что привратник при встрече с ними сдвинет брови и зачитает длиннейший список их прегрешений, чтобы после этого с позором изгнать их туда, где им быть и полагается. А больше этого – что других пустят туда, куда они не попали. Что привратник улыбнется тем, другим – и каким! Смеющимся! Счастливым! В норковых шубах! Под руку с любимыми! В мини-юбках! С губами накрашенными! Пятницу не чтившим! – и откроет ворота пошире, чтобы вся дружная толпа могла пройти внутрь.
А ведь это все – юбки и шубы, браки зарегистрированные или гражданские – лишь внешние маркеры. Забавно, что те, кто так печется о душе, в первую очередь обращает внимание на чистую телесность. Ведь, казалось бы, им и понимать, что краса ногтей душеспасению не помеха – маникюр-то в рай не заберешь.
Ребенок – это homo ludens, человек играющий. Разве можно играть понарошку? Как будто играть? Во время игры ребенок предельно собран и сосредоточен. Любая картинка в воображении разрастается до размеров эпоса, любое изобретение должно быть немедленно воплощено в жизнь с наибольшим тщанием. Так работают ученые, творцы, все, кто сохранил в себе радость игры, истинное удовольствие от настоящей работы.
Тот, кто не любит работу, просто делает не свое дело – и еще и вынужден давать отпор тем, кто тоже его не делает, и поэтому имеет массу времени для советов. Как же назвать этих удивительных людей? Может, homo tremens? Ведь основной рычаг в их психике – это «как бы чего не вышло». Разве можно заниматься делом с полной отдачей, когда все время боишься, что тебя проверят и решат, что ты все делал неправильно? Разве можно работать, когда ты сам не веришь в то, за что отвечаешь, и не готов его защищать? Можно ли за что-то отвечать, когда боишься «чужого дядю» и бабайку заодно?
Меньше надо слушать советов, особенно от «взрослых», в которых сидят обиженные и испуганные дети. И больше – верить себе, искать внутри тот компас, который показывает на личный Север, и регулярно сверяться с его стрелкой.
Рулетка запускается!
URL записи"Прямое использование силы - такое плохое решение проблемы, что оно обычно используется только маленькими детьми и большими государствами."
Есть люди, которые постоянно говорят: ты ведешь себя, как ребенок. Ты несерьезен. Когда ты уже бросишь свою фигню и займешься делом? Ну, мы все знаем, что они любят говорить, но суть не в этом. Посмотрите на них: они словно воплощают строгое, суровое слово «взрослый», каждой черточкой нахмуренного лица, каждым изгибом брезгливой губы, каждой отутюженной складкой костюма из дорогой ткани. Я думаю, дело вот в чем: в глубине души они страшно боятся, что кто-то скажет – да ты ничего не умеешь! не стоишь! не добился! Кто-то может увидеть, что их важная и взрослая работа на самом деле – не более, чем перекладывание бумажек и ответы на звонки.
Люди, которые очень тщательно следят за поведением других, больше всего боятся, что это их осудят. Те, кто грозно обещают: таким, как вы, в рай дорога заказана, боятся, что привратник при встрече с ними сдвинет брови и зачитает длиннейший список их прегрешений, чтобы после этого с позором изгнать их туда, где им быть и полагается. А больше этого – что других пустят туда, куда они не попали. Что привратник улыбнется тем, другим – и каким! Смеющимся! Счастливым! В норковых шубах! Под руку с любимыми! В мини-юбках! С губами накрашенными! Пятницу не чтившим! – и откроет ворота пошире, чтобы вся дружная толпа могла пройти внутрь.
А ведь это все – юбки и шубы, браки зарегистрированные или гражданские – лишь внешние маркеры. Забавно, что те, кто так печется о душе, в первую очередь обращает внимание на чистую телесность. Ведь, казалось бы, им и понимать, что краса ногтей душеспасению не помеха – маникюр-то в рай не заберешь.
Ребенок – это homo ludens, человек играющий. Разве можно играть понарошку? Как будто играть? Во время игры ребенок предельно собран и сосредоточен. Любая картинка в воображении разрастается до размеров эпоса, любое изобретение должно быть немедленно воплощено в жизнь с наибольшим тщанием. Так работают ученые, творцы, все, кто сохранил в себе радость игры, истинное удовольствие от настоящей работы.
Тот, кто не любит работу, просто делает не свое дело – и еще и вынужден давать отпор тем, кто тоже его не делает, и поэтому имеет массу времени для советов. Как же назвать этих удивительных людей? Может, homo tremens? Ведь основной рычаг в их психике – это «как бы чего не вышло». Разве можно заниматься делом с полной отдачей, когда все время боишься, что тебя проверят и решат, что ты все делал неправильно? Разве можно работать, когда ты сам не веришь в то, за что отвечаешь, и не готов его защищать? Можно ли за что-то отвечать, когда боишься «чужого дядю» и бабайку заодно?
Меньше надо слушать советов, особенно от «взрослых», в которых сидят обиженные и испуганные дети. И больше – верить себе, искать внутри тот компас, который показывает на личный Север, и регулярно сверяться с его стрелкой.
Рулетка запускается!