Вчера осилили еще две серии ( не могли уснуть, пока не досмотрели до развязки ситуации с Триттером (кажется так зовут этого милого человека? ) ). Тяжелова-то было смотреть. По ходу возникли некоторые вопросы.
Когда на Рождество Хауз накатил целый «пизирек» наркоты - что это было? Понятно, что не попытка самоубийства, для этого он слишком ценит жизнь. Моя версия – уже принял решение принять условия сделки ( пойти на лечение) и решил напоследок оторваться, да так, чтоб забыться и вообще ничего не чувствовать, ведь в последующие пару месяцев придется потерпеть и пережить немало неприятных часов и ощущений.
Версия мужа: снесло крышу от облегчения, что наконец-то можно принять дозу и избавиться от боли, а потом, когда оклемался на полу в блевотине, понял, что уже почти достиг дна, сам не справляется и надо что-то делать, т.к. работа – смысл жизни и потеря работы равносильна самоубийству. Потому и пошел «сдаваться», потому и потом все же извинился и попытался объяснить почему он такой.
Ваше мнение?
Лечение. Что это было? Мне его слова о том, что он чувствует себя нулем без палочки и переживания по поводу того, что он жалок, раз его жалеют и соглашаются с ним, искренние. И его слова Уилсону о том, что он понимает почему Джеймс так поступил, тоже искренние, хотя как обычно он тут же прикрылся, мол, это входит в программу лечения, таким образом он скрывает свои истинные чувства, слабость и смущение. А в конце я запуталась. Неужели очередной спектакль от начала и до конца? Или Хауз все же немного начал контролировать себя? Я так поняла, что Викодин ему все равно давали (этот толстый контролер?) , но может уже не в той дозе? Как-то стало грустно. Неужели все его переживания были просто игрой на публику?
В данном случае романтиком оказался мой муж, сказал, что при любом раскладе Хауз поразмыслил над всем произошедшим и разговор с Уилсоном был искренним, т.к. для манипуляции особого смысла не имел ( там Уилсон уже ничего не мог изменить) и если бы Хауз не хотел этого сказать, то просто общался бы с другом так, словно ничего не произошло и все по-прежнему.
Ну, то, что в конце он бравировал как всегда мол, снова я вас всех провел, снова вы попались на мои манипуляции – ничего удивительного, ему ведь пришлось уступить, признать свою неправоту.
А вот по поводу жалости к себе вряд ли переживает, т.к. привык этим пользоваться.
А как показалось вам?